Выставка Елены Мальцевой "Хвалынск. Огранка временем"

 Елена Ивановна Мальцева за 34 года своих августовских поездок в Хвалынск не просто сроднилась с городом, создав не один его живописный портрет с разных ракурсов, но и побудила многих хвалынцев посмотреть на город через свои волшебные цветные очки. Кто-то славит прогресс и любуется новыми зданиями, с невероятной скоростью меняющими привычный ландшафт, а Елене Ивановне нравятся старые уютные дворики, окраины, архитектурные раритеты старого городка. Даже за время своих коротких свиданий с хвалынским пейзажем она находит общий язык с гениями этого места и умеет уместить в свой лаконичный «кадр» его истинное лицо, непохожее на другие: «Природа Хвалынска – торжественна горами, величественна Волгой. На Хвалынских просторах я получаю много замечательных открытий – откровений о сложном единстве мелодий бытия», – говорит Елена Ивановна. Она берётся за кисть для того, чтобы взволновать, удивить своего зрителя, помочь ему увидеть, что мир вокруг, каким бы несовершенным он нам ни казался, на самом деле всё-таки прекрасен.

Как назвать её работы, представленные на выставке? Этюды? Картины? И то, и другое одновременно. Особенностью её творческого метода является единство первичного восприятия или «внешнего глаза» (бессознательного глаза) с внутренним опытом, т.е. «умным глазом», поэтому натурный этюд у Елены Ивановны приобретает статус самодостаточного произведения. Именно это сочетание позволяет ей непосредственные натурные впечатления преображать импровизацией. Елена Ивановна может работать в одних и тех же местах города, с одним и тем же мотивом, но всякий раз – это новый взгляд. Сама художница так рассказывает о своём методе: «Мой творческий путь идёт и через природу к искусству, и через искусство к природе. Эти две стихии пересекаются, формируются, торжествуют дыханием жизни, даря глубокие, очищенные ощущения».

Элементы живой натуры у неё своеобразно сочетаются с элементами декоративности. Верно взятое состояние природы и глубокое понимание, связанное с длительным наблюдением и жизнью в этом городе, сочетается в работах художницы с ярким выражением своего чувства к выбранному мотиву. Лирическое напряжение – основной посыл этой живописи, рассказывающей взахлёб о нещадно палящем августовском солнце, плавящем кирпичные стены старых домов, вечернем луче, играющем на затейливых шатрах крыш или вечерних сумерках, в которые погружается город. В этом и есть в высшей степени «символический реализм» (её термин), «символический», потому что она преображает натуру с помощью изобразительных средств, её символизм выражен в цвете произведения, а «реализм» проявлен в сознательном отношении к пейзажу, в отличие от многих бессознательных и бессмысленных созерцаний и копирований природы художниками-«натуралистами» и в самом жанре пленэрной живописи. «Живописец творит не в тот момент, когда смотрит на натуру, а когда расцвечивает холст… всё внимание художника и его знания должны сосредоточиваться на его палитре и холсте…Изучение природы для живописца не значит копирование её случайных признаков, а в обобщении их…для дальнейшего проявления своих идеалов в области цвета и формы… Природа только напоминает человеку, а человек берёт её как канву и на ней уже претворяет краску в цвет… От художника требуется уже не отдавание себя натуре, а полная её перетасовка для нахождения «вечных» мест той или другой формы и цвета на плоскости», – писал в 1911 году К.С. Петров-Водкин. Елена Ивановна следует именно этому правилу, претворяя краску в цвет и находя для него «вечные» места на холсте. Часто городской мотив подан в звонкой колористической оркестровке и про низан таким сияющим светом, что взрослое видение как-то незаметно смыкается с видением детским – свежим, удивлённым, очарованным, совмещающим космическое и земное. Елена Ивановна выражает это своё видение так: «Христос родился в моём духе Небесным младенцем». Многие художники, работающие на пленэре в Хвалынске, ищут «отблески Неба на земле», но Елена Ивановна как будто саму землю претворяет в Небо. В основе её мирочувствия лежит первый из трёх элементов христианского миропонимания (1 – всё было сотворено, 2 – всё пало, 3 – всё искуплено), запечатлевшего в своём устроении и бытии мудрость, славу и красоту Божью. Ей принадлежат замечательные слова: «Полна музыкой природа: повторы, ритмы, контрапункты играют в ней доминирующую роль. Травы, тянущиеся к солнцу, камни, горы, волны реки поют о встрече и разлуке, поют свой восторг перед Богом… Нас постоянно сопровождает память о первоначале мироздания, о „вечном возвращении в рай“». Поэтому такое видение окружающего для неё очень органично, она видит землю ликующей и радостной. Даже натюрморты у Елены Ивановны «живые», её цветы – неотъемлемая часть пейзажа.

Интересно наблюдать, как работает Елена Ивановна. Многие хвалынцы говорят, что она «танцует» возле холста, когда пишет, ведь в её душе звучит музыка: «Художник видит сердцем созвучие, строй и согласие мира. Душа художника, как натянутая струна, отзывается на малейшие колебания вселенского организма. У него есть необыкновенная привилегия пройтись своей рукой с кистью, касаясь струн мирозданья, слыша полифонию мира, различные типы многоголосия». И хотя она пишет не линией, а цветовыми контрастами, но этот «танец» выливается в движение цвета и «графику» мазка, которые ритмически организуют изобразительную плоскость. Цвет – «дрожжи» её работ, а краска – главный импульс побуждения к творчеству. Она — одна из немногих пленэристов, кто больше работает на улице Хвалынска, нежели в его замечательных окрестностях, именно наличие в рукотворной городской архитектуре цветовых контрастов останавливают её в городе. Казалось бы, такого разнообразия цвета в окрестностях города не найти, хотя Елена Ивановна и там умудряется увидеть ликующие гаммы. Форсируя цветовые контрасты, Елена Ивановна балансирует всегда «на грани», но врождённое чувство гармонии не подводит её. Елена Ивановна пишет пейзажи жидкой краской, корпусный мазок – редкий гость в её работах, она избегает материального рельефа в пользу цветовой динамической тектоники.

Не только форсированный цвет, но и динамо-тектонический примитивизм можно было видеть в её работах конца 1990-х годов, где заметная деформация городского пейзажа отсылала или к кубизму, или к знанию тайн монтажа, почерпнутому Еленой Ивановной на живописном факультете ВГИКа. Но это был короткий период, может быть, один пленэрный сезон 1999 года, когда «знания» перевесили её органическое мирочувствие, после чего она вновь вернулась к поискам цветовых гармоний и движению цвета по изобразительной плоскости.

Часто Елена Ивановна применяет цветные грунты как старые мастера, называвшие такую цветную подложку имприматурой. Они-то и вносят объединяющую ноту в яркий хвалынский мир: формы лепятся крупными цветовыми пятнами, а в отдельных частях холста виден цветной грунт. Эти сочетания плотной живописи и едва прописанных участков и создают полифоническое цветовое звучание. И ещё одно неотъемлемое качество творческого метода Елены Ивановны – работа всегда делается с любовью. Эти работы представляют результат ощутимого пленэрного удовольствия. Во время таких творческих «медитаций» с кистью в руках приходят поэтические названия картин, отражая настроение автора: «Дышит зноем август»», «Город, где закат горит далёкий...», «Полыхает сиянье небес над Волгой», «Затухают блики солнечного огня».

Творчество Елены Ивановны развивается закономерно и логично: «Моё авторское кредо неизменно: поиск образа, как синтез окружающей реальности с поэтическим видением, нахождение новых возможностей в искусстве, упор на форму и цвет». Представленная выставка только «прелюдия» к неисчерпаемой хвалынской теме, которой художница посвятила большую часть своей жизни. На ней можно увидеть многочисленные отражения в «реке времени» как самой художницы, так и разные грани города, ставшего знаковым в её судьбе.