Мы используем сookie
Во время посещения сайта «Новости Радищевского музея» вы соглашаетесь с тем, что мы обрабатываем ваши персональные данные с использованием метрических программ.
Поддержать
музей
Платные услуги
A A A

«Так приятно после заграницы приехать в Россию...» О поездке К.С. Петрова-Водкина в Лондон

21.12.2016
Автор:  Бородина Валентина Ивановна - заведующий филиалом

  • «Так приятно после заграницы приехать в Россию...» О поездке К.С. Петрова-Водкина в Лондон
К.С. Петров-Водкин справедливо считал себя «пионером» в выборе профессии художника. Ему, выходцу из мещанской среды, удалось разрушить сложившийся в провинциальном Хвалынске стереотип о живописи как «пустой забаве», «бумагомарании». Для учебы в столице купцы-старообрядцы, у которых в прислугах жила мать художника, назначили молодому человеку стипендию в размере 25 рублей. Юноша понимал, что обязан оправдать надежды своих покровителей, с помощью которых он вырвался из мещанской среды и вошел в другой общественный круг. Усердие, твердость характера, целеустремленность и самосовершенствование – эти проявленные в годы учебы качества, позволили молодому человеку не только удержаться в высшем обществе, но и стать признанным.

В 1895 году в хвылынском доме купцов Абакумовых шестнадцатилетний Кузьма познакомился с Романом Федоровичем Мельцером. По приглашению Казариной Ю.И. (сестры Абакумовой) он приехал в Хвалынск с намерением создать проект дачи для Казариных (купцы, живя в Петербурге, приезжали на летний отдых на Волгу, в Хвалынск). Р.Ф. Мельцер был молодым преуспевающим придворным архитектором и совладельцем петербургской мебельной фабрики, работал в стиле модерн. Именно он, будучи профессионалом, по ранним живописным работам и рисункам Петрова-Водкина понял, насколько талантлив этот юноша. Мельцер подготовил Кузьму к вступительным экзаменам в училище технического рисования барона Штиглица, на некоторое время приютил у себя в Петербурге. Р.Ф. Мельцер интересовался творческими успехами Петрова-Водкина и поддерживал его во всех начинаниях. После переезда Кузьмы Сергеевича в Москву в 1897 году Мельцер не оставлял его свом покровительством. Роман Фёдорович знал о том, что художник материально помогал матери Анне Пантелеевне, взявшей на воспитание четверых осиротевших племянников, понимал, какая ответственность по их содержанию лежала на плечах двадцатилетнего юноши и старался помочь своему подопечному выгодными заказами – своими и по личной рекомендации. Открытый в 1985 году пейзажный триптих К.С. Петрова-Водкина в особняке Г.Г. фон Гильзе фон дер Пальса, датируемый 1902 годом, - свидетельство такого заказа.

В начале 1900 года Р.Ф. Мельцер познакомил К.С.Петрова-Водкина с Н.П. Сорохтиным, владельцем гончарного завода под Москвой (село Всехсвятское), где в течение 1900-1901 года Кузьма Сергеевич выполнял заказы. В письме к матери он, извиняясь за долгое молчание, указывает причину: «Все вечера почти возился с печами…лепкой изразцов и колонок разных…Приятно только то, что чувствуешь, что создаешь что-то свое: нарисовал, вот, как желаешь, глядь по твоему вкусу печь или камин сделали, и сколько таких изразцов по России, может быть, разойдется – и это сделал ты – вот это чувство очень приятно…» (февраль,1900 г.). Кузьма Сергеевич не слукавил бы, добавив, что работа не только доставляла ему радость, но и делала его независимым, свободным от материальной помощи купцов, которая со временем для него стала унизительной: «…сколько я испытывал унижений и оскорблений через эти жалкие 25 рублей. Эта помощь была не от души – просто и искренно, а подачка с оговоркой: «бери и помни»» (из письма матери 15 марта 1900 г).

С семьей Сорохтина К.С. Петров-Водкин был дружен, часто бывал у них дома, особенно к нему, как к старшему товарищу, был привязан Володя Сорохтин. Они вместе учились в Художественном училище живописи, ваяния и зодчества, а в 1901 году какое-то время снимали одну комнату. С Володей Сорохтиным Кузьма Сергеевич совершил первое путешествие на велосипеде заграницу, в Мюнхен. Работа над изразцами у Сорохтина была в какой-то мере подготовительной перед более серьёзным заказом.

В феврале 1903 г. К.С. Петров-Водкин приступил к работе над панно «Богоматерь с младенцем» для фасада церкви строящегося между Кронверкским каналом и Александровским парком на Петербургской стороне ортопедического клинического института, возведенного по проекту Мельцера в стиле модерн (ныне – научно-исследовательский институт травматологии и ортопедии им. Р.Р. Вредена). Р.Ф. Мельцер привлёк Кузьму Сергеевича к выполнению этого заказа. Это самая ранняя в Петербурге монументальная керамическая композиция. Майолика привлекала Р.Ф. Мельцера, автора проекта ортопедического клинического института, долговечностью, художественным и физическим единством с архитектурной основой, возникавшими «в силу неувядаемости красок и однородности (…) с материалом сооружений». Эскиз Богоматери художник писал в Петербурге с натурщицы: «отвел мне Роман для этого целый дом. С каким нетерпением ждет он, как у меня выйдет – начало, видимо, его радует. Нельзя же иначе, ведь я в некотором роде его гордость, он столько носился со мной», - пишет Петров-Водкин матери в Хвалынск 16 июня 1903 года. Размер панно 7 аршин (4м 97 см). Так как керамическая живопись выступала здесь в новом качестве, которое она приобрела в пору модерна: изображение создавалось не росписью по стандартным плиткам, а подбором фигурных разномодульных кусков (первым такой приём ввёл М.А. Врубель), панно решено было отливать в Лондоне из-за отсутствия возможности сделать это в России.

Год спустя, в июле 1904 г, Кузьма Сергеевич совершил свое второе путешествие за границу - в Англию для перевода картона с Богородицей в майолику на керамической фабрике Дультона. Город на Петрова-Водкина произвел двоякое впечатление: с одной стороны он поражен масштабностью пятимиллионной столицы с отлаженной инфраструктурой: «…до такой степени все рассчитано… и какой изумительный порядок» (из письма матери 26 июля 1904 года.); с другой – разреженность духовной атмосферы, отсутствие душевности. У него возникло ощущение какой-то чрезмерной сытости, излишней и губительной для личности комфортности и безумия механизированного мира.

В письме к своему другу Л.А. Радищеву он пишет: «Вы, кажется, не были в Лондоне. Первые дни я был совершенно ошеломлен впечатлениями – так здесь все ново даже для европейца. Дивное проявление человеческого мозга (не скажу разума). Душа здесь слишком глубоко скрыта. Даже лучшие из английских художников - Тёрнер, Рейнольдс и другие, которыми упивался сегодня в национальной галерее, даже там все как-то чересчур умно. Если в чем и есть душа (в смысле непосредственности мышления), так это в краденом. Начиная с Британского музея, в котором, кажется, все лучшее земного шара, в котором целый Парфенон с его статуями, лучшие памятники Египта, Ассирии, Финикии, Индии – до фетишей папуасов и кончая Вестминстерским аббатством – лучший собор готики! Все, что дала наука - здесь стало жизнью, обыденностью. Все, что можно «купить», здесь есть» (23 июня 1904 года).

Поздней осенью 1904 года панно было доставлено в Петербург. К.С. Петров-Водкин вместе со специалистами из Лондона участвовал в установке майоликового панно на фасаде здания. Он был немного расстроен тем, что майолика значительно отличалась от эскиза на картоне. Сохранены были общие стилистические черты образа Богоматери и младенца, но цвет претерпел значительные изменения, неизбежные при ограниченных цветовых возможностях глазури и обжиге - с красного в одеждах Богородицы и младенца на голубой. Майолика «Богородица с младенцем» К.С.Петрова-Водкина прямого иконографического типа не имеет, хотя в эскизе была представлена Казанская Богоматерь, но вместе с тем получившийся образ глубоко национален. Это касается как выбора темы, так и отношения к форме - крупной, упрощённой по рисунку, обобщённой интенсивным графическим контуром с прорисовкой ликов, пальцев рук внутри контура, напоминающей графью икон и мягких локальных цветов. Обращение к национальному наследию было вообще отличительной чертой русского модерна. Панно «читается» на светлом фоне облицовочного глазурованного кирпича, а его лиловато-голубая цветовая гамма гармонирует с северным петербургским небом, а плавный силуэт и лиризм образа контрастирует с геометрической чёткостью архитектурных форм. Это была первая грандиозная работа К.С.Петрова-Водкина, которой он, ещё недавний выпускник Московского училища живописи, ваяния и зодчества, громко заявил о себе как о мастере монументального стиля.

Впервые, в Англии, у К.С.Петрова-Водкина появились ощущения, что «…культура заменилась цивилизацией». Эти ощущения нашли свое подтверждение в последующих путешествиях по Европе, где он чувствовал себя «посторонним» на чужом празднике жизни. К.С. Петров-Водкин был слишком укоренён в родной почве, он не способен был «подравниваться» под других, скорее других сравнивал с собой и, вольно или невольно, в свою пользу. И здесь он тоже проявляет национальную черту: русские неспособны к ассимиляции: первая волна русской эмиграции яркий тому пример. Вернувшись из Лондона в Петербург, он напишет матери в Хвалынск: «Какая здесь тишина и безлюдье после Лондона. Но так приятно после заграницы приехать в Россию. Начиная с полей и лесов, все кажется таким родным и милым…» (21 июня 1904 года)

На гонорар, полученный за эту работу, летом 1905 г Петров-Водкин покупает для своих родителей в Хвалынске дом с садом. Таким образом, этот удивительный дом, построенный в 1896 году на южной окраине города, был «благословлён» Богородицей. Дочь художника Е.К. Дунаева вспоминает: «Дом стоял на высоком фундаменте под железной шатровой крышей. Большие окна с резными наличниками и ставнями украшали фасады, выходящие на улицу дворянскую, которая вела в центр города и на улицу Грошовую, поднимающуюся от Волги и заканчивающуюся у старообрядческого кладбища. В доме был зал в пять окон, перегороженный аркой, которую отец украсил живописной головой демона. Много экзотических цветов: рододендроны, олеандры. Большая изразцовая печь отапливала и соседние комнаты, в кухне русская печь и масса кладовок. Имелся выход во двор, окруженный хозяйственными постройками – каретником, сараем с сеновалом, хлевом, двумя добротными погребами, калитка из сарая вела в огород, где стояла банька».

Этот дом и теперь «вглядывается» глазницами окон из-под седых столетних бровей в волжские дали, поджидая своего хозяина. В нём так же, как при Петрове-Водкине, скрипят половицы, только теперь под ногами притихших экскурсантов, «экзотические» цветы так же с удивлением «смотрят» на белые снега за окнами, только на мольберте так и не закончен эскиз, день за днём его дописывает время.

Текст сообщения*
Защита от автоматических сообщений
 

Наши партнеры

© 2024 Федеральное государственное бюджетное учреждение культуры
«Cаратовский государственный художественный музей имени А.Н. Радищева»

При использовании материалов, взятых с данного сайта, ссылка на первоисточник
обязательна.
ВЕРСИЯ ДЛЯ СЛАБОВИДЯЩИХ
ЮРИДИЧЕСКИЙ АДРЕС:
410600 г. Саратов, Радищева, 39
АДРЕС ДЛЯ ПОЧТОВЫХ ОТПРАВЛЕНИЙ:
410012 г. Саратов, ул. Радищева, 41
+7 (8452) 26-28-55, +7 (8452) 26-16-06
E-MAIL: info@radmuseumart.ru

ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К НАМ!
 Яндекс.Метрика
Создание сайта: “Инфо-Эксперт”
"Радищевский музей"
Дизайн сайта: М. А. Гаврюшов
"Радищевский музей"